Игорь Губерман. Гарики на каждый день.

*

Не в силах нас ни смех, ни грех
свернуть с пути отважного,
мы строим счастье сразу всех,
и нам плевать на каждого.

*

Слой человека в нас чуть-чуть
наслоен зыбко и тревожно;
легко в скотину нас вернуть,
поднять обратно очень сложно.

*

В кромешных ситуациях любых,
запутанных, тревожных и горячих,
спокойная уверенность слепых
кошмарнее растерянности зрячих.

*

Когда-нибудь, впоследствии, потом,
но даже в буквари поместят строчку,
что сделанное скопом и гуртом
расхлебывает каждый в одиночку.

*

Никто из самых близких поневоле
в мои переживания не вхож,
храню свои душевные мозоли
от любящих участливых галош.

*

В сердцах кому-нибудь грубя,
ужасно вероятно
однажды выйти из себя
и не войти обратно.

*

То наслаждаясь, то скорбя,
держась пути любого,
будь сам собой, не то тебя
посадят за другого.

*

Смешно, как люто гонит нас
в толкучку гомона и пира
боязнь остаться лишний раз
в пустыне собственного мира.

*

Друзья всегда чуть привередливы.
И осмеять имеют склонность.
Друзья всегда чуть надоедливы.
Как верность и определенность.

*

Свои черты, штрихи и блики
в душе у каждого и всякого,
но непостижимо разнолики,
мы одиноки одинаково.

*

Эта мысль - украденный цветок,
просто рифма ей не повредит:
человек совсем не одинок -
кто-нибудь всегда за ним следит.

*

Красив, умен, слегка сутул,
набит мировоззрением,
вчера в себя я заглянул
и вышел с омерзением.

*

Мне моя брезгливость дорога,
мной руководящая давно:
даже чтобы плюнуть во врага,
я не набираю в рот говно.

*

Будущее - вкус не портит мне,
мне дрожать за будущее лень;
думать каждый день о черном дне -
значит делать черным каждый день.

*

Я не верю вранью отпетому
о просвете во мраке мглистом.
Я отчаялся. И поэтому
стал отчаянным оптимистом.

*

Куда по смерти душу примут,
я с Богом торга не веду;
в раю намного мягче климат,
но лучше общество в аду.

*

Время наше будет знаменито
тем, что сотворило страха ради
новый вариант гермафродита:
плотью - мужики, а духом - бляди.

*

Лишь перед смертью человек
соображает кончив путь,
что слишком короток наш век,
чтобы спешить куда-нибудь.